«Славкурорт»

Итак, 01 августа 2014 года – долгая телепортация автобусом из Днепра в город с «пугающим» названием Краматорск. Вечер. Автовокзал. Мужчина-военный в тельняшке, по имени Альберт, и его белая «Волга». Только через несколько дней пришло понимание, что тебя встречал целый полковник ГШ Альберт Анатольевич, но пока было все просто и непринужденно. Товарищ Альберт отвез меня на Славкурорт, где я и познакомился с ребятами, которые входили в группу «Крым». Следующий день прошел в более близком знакомстве с земляками, хотя, надо отметить, они относились с определенной долей недоверия – то ли мой армейский офицерский несессер был тому виной, то ли естественная опаска, - в общем, дело прошлое…

Но в тот день я узнал ребят, с которыми в скором времени буквально делил хлеб и воду, которые стали моей семьей, в последующий год. С некоторыми судьба развела в стороны, а с некоторыми мы близки до сих пор. Фатих, Баха, Смайл, Мустафа, Руслан-Абдула, Сафар, Иса и, конечно, Женя-Макс, с которым нас связало очень многое…

Славянск, вообще, немного удивил – месяц, как сепары покинули город, а пляжи озер заполнены отдыхающими, и только заклеенные окна домов, перемещающаяся военная техника и косые взгляды местных напоминали о том, что ты на Донбассе.

Утро 3-го августа немного взбодрило. Учитывая, что разведка при Центре АТО скрывала нахождение спецгрупп, состоящих из жителей Крыма, Луганска и Харькова, в районе проведения антитеррористической операции, прежде всего перед местными правоохранителями, испытывающими очень горячий интерес к появившимся в Славянске бородачам, все было максимально не публично и скрытно. Но, несмотря на это, четко принимались «сигналы» общественности, на которые будущие «копы» радостно среагировали и быстренько «мобилизировали» для выяснения целый БТР-4, редкость на то время, и, к нему в придачу, полный «Камаз» вооруженных бойцов на нашу безоружную группу из 9 человек.

Мы поначалу реально не поняли, что хотели эти люди в остановившемся у ворот грузовике, вооруженные гранатометами, СВД и прочим, неудобным для них же, в данной ситуации, вооружением, пока из легковушки не вывели блюстителя порядка в бронике, с коричневой, угрожающего вида, папкой и, в не менее угрожающей, фуражке. Но, учитывая, что командир группы Иса - узнаваемая личность в специальных военных кругах, готовил снайперов под Мариком, и в штурмовой группе оказались его же ученики, инцидент был быстро локализирован, штурм закончился не начавшись, офицер-милиционер не испортил бумаги и ушел, расстроившись.. А мы…

А мы переместились из Славянска в заброшенную воинскую часть под Краматорским аэропортом, дабы не отвлекать этих, специально обученных служить и защищать, людей от выполнения, возложенных на них народом Украины, функций…

«Иса и его команда»

Официальные, т.е. закрепленные в документах имена и фамилии некоторых ребят я не знаю до сих пор. Не все – мусульмане, но и не все – крымские татары. Использование неофициальных имен было обусловлено как религиозными канонами, так и элементарными мерами безопасности – ребята выехали из Крыма, но там остались их близкие и родственники. Практически все парни покинули Крым еще до проведения референдума 16-го марта.

Чем они занимались и как жили в Крыму: Иса – по профессии строитель, частный предприниматель. Фатих – ландшафтный дизайнер, Смайл – кулинар, Баха – таксист, Руслан-Абдула – бывший лейтенант внутренних войск, не вписавшийся в систему, Жека-Макс – 17-ти летний парень из Кировограда, успевший пройти Майдан, и очень интересующийся военными премудростями.

Группа «Крым» начала свое формирование летом 2014 года, как «Отдельная Сотня «Крым» в составе спецбатальона милиции «Днепр-1», испытывая серьезные сложности с официальным оформлением, ввиду отличий в вероисповедании и образе жизни. Хотя, восстанавливая историческую справедливость, надежды на официальное оформление основывались на подписанном в июне 2014 года губернатором Днепропетровской области Игорем Коломойским и лидером крымских татар, народным депутатом Мустафой Джемилевым, меморандуме о сотрудничестве.

Данный меморандум разорвал в свое время не один русский пукан.

«Крым» обучался и тренировался наравне с остальными бойцами батальона, включая и использование инструкторов из Израиля, что иногда, конечно вносило дискомфорт и курьезы в процессе занятий, но никак не отражалось на общем результате подготовки.

Но определенные забобоны чиновников и годами взращиваемое недоверие к крымским татарам не дали сформировать отдельное подразделение. «Отдельная сотня «Крым» разделилась – часть ребят под руководством Исы отправилась в Славянск, пытаясь легализироваться при ЗСУ, а часть ребят осталась в Днепре, ожидая официального оформления, что никак не умаляет их последующее участие в событиях на Донбассе в составе батальйона «Днепр-1» – Иловайск,Пески-14-го, Мариуполь и Пески 15-го…

Шеврон остался один несмотря на то, что бойцы были под разным командованием и находились далеко друг от друга.

С этой командой меня свела судьба в августе 2014-го…

«Летайте лоукостом ЗСУ» или «Бесплатные «горящие» туры от штаба АТО»

После прибытия под Краматорский аэропорт мы получили пару дней на обжить новую точку дислокации, которая, кстати, была расположена вне пределов защитных редутов штаба АТО. За это время у нас в гостях перебывала вся эта тьма находящихся в аэропорту военных, практически военных, почти военных, волею случая военных и совсем не военных людей. Желание народа было просто попить чай, пообщаться и поближе рассмотреть непонятных людей, имеющих такие нюансы внешности как борода, что в то время не было массово распространённым атрибутом и маркером принадлежности к тактическому воинству. Но, называя вещи своими именами, выглядело это как посмотреть на «диковинку».

Вечером, 5 августа, вместо очередного чаепития, к нам прибыли представители штаба АТО и с ловкостью, присущей «прожжённым» туроператорам, предоставили нам возможность обозреть просторы Донбасса с высоты птичьего полета. Вылет в турне был намечен на утро следующего дня. Учитывая популярность данного маршрута, и ограничение в количестве мест в тургруппе, лететь должны были шестеро – Иса, Мустафа, Фатих, Баха, Сафар и я. Счастливчики… Трое наших бойцов остались на базе.

Утром, 6-го, при получении снаряжения, оказалось, что нам выдадут: броники, созданные ацким мастером, давно продавшим душу сомнительным существам, наколенники, ( я так понимаю, скороходы), по 4 гранаты РГН, одному РПГ-22 и.., и все... Самого важного атрибута – ну там автомата, или, на худой конец, боевой рогатины, пока положено не было, ответ – получите на месте, и нужно было определить и добраться до него, этого места. Но после недолгих переговоров на нашу группу все-таки выделили один пулемет и один автомат. При попытке осознать данный факт в воображении возникали различные картинки – то о каком-то прапорщике, который не позволит разбазаривать вверенное ему имущество, то ли наша группа со своим внешним видом уже и так вооружена и несет смертельную угрозу, то ли по армейскому обычаю должны были добыть в бою.

При посадке в вертушку, любезно предоставленную ЗСУ, выяснилось, что наш тур все-таки пользуется популярностью - туда набились мы, РЭБовцы, генерал Назаркин со своей охраной, еще какие-то военные – всего больше 20-ти человек и куча ящиков с боеприпасами. Было ощущение, что ты в маршрутке «Бровары-Киев» утром. Я до этого еще ни разу не летал вертолетом, но взлет машины с продолжительным разгоном по полосе, мне, все же, показался не совсем обычным.

Летели больше часа. Полюбоваться красотами, обещанными организаторами, не удалось. Это минус маршрута, постоянно мешали попутчики, закрывшие все иллюминаторы своими спинами. При подлете к Степановке вертушку обстреляли. И пилоты предложили дальнейший путь проделать в пешем порядке, типа маршрутка дальше не идет. Нас просто высадили возле какой-то посадки между нашими позициями и сепарами. В этой посадке мы и просидели часа 3, вместе с генералом, тоскливо обнимая вверенное РПГ. На фоне упакованных, тактикульных спецназеров, сопровождавших генерала Назаркина, наша группа представляла собой маленький партизанский отряд, с пацифистским уклоном. Наконец появилась «Бэха» 30-ой бригады и переместила всех нас в то сакральное, долго ожидаемое место, где можно было получить свое оружие, даже не предъявляя паспорт – село Степановка Донецкой области.

Сейчас можно с юмором вспоминать эти события, но в те дни было чувство постоянной неизвестности, неизвестности не только завтрашнего дня, но и следующего часа.

Ну а пока, после получения оружия- дальше в путь, практически сутки на колесах – Степановка, Амвросиевка, опять Степановка, поля-поля. Наконец, 7 - го августа прибыли в село Петровское Шахтерского района, где должен был наступить обещанный отдых.

В Петровском мы должны были разместится в местном Доме Культуры, и при его осмотре в кабинете заведующего увидел на стене картинку, которую никак не ожидал увидеть в 20 км от украино-российской границы.

Но в этот день передохнуть не удалось – команда грузиться в броневик «Приватбанка» и дорога в направлении Саур-Могилы.

«Штурм»

Итак, мы разгрузились около трех часов дня 7 августа в центре села Петровское Шахтерского района. Начали размещаться в сельском клубе. Буквально, в течении получаса, подъехал полковник Гордийчук и отдал команду опять собираться, нас уже ждал инкассаторский бус «Приватбанка». Конкретной конечной точки никто не называл. Ехали недолго, на восточную окраину Петровского, как оказалось к штабу, руководящему штурмом Саур-Могилы.

На тот момент всеми официальными источниками была распространена инфа – Саур-Могила взята еще 27 июля 2014 года и район контролируется украинской армией. Но, как оказалось, это было не совсем так – Саур-Могила в начале августа не контролировалась нашими силами и сепарам удалось на ней закрепиться. К 7 августа было еще несколько штурмов, но все они оказались неудачными.

Возле штаба было скопление вооруженных людей, принадлежащих к разным частям и формированиям. Здесь были и представители тридцатки, пятьдесят первой, десанты двадцать пятой, спецназовцы тройки, возможно еще каких-то частей. Недалеко формировалась колонна «Правого сектора», направляющаяся вроде бы на штурм.

После недолгой паузы, наша группа, вместе со сборной командой военных, погрузилась в один из ожидающих больших зерновозов, и мы выдвинулись. Самым запоминающимся впечатлением от поездки остался задний борт – единственный вход-выход в наш транспорт, фиксирующийся только крышкой деревянного ящика от патронов. Это было настолько хрупким упором, что я думал только – выдержит он вес ляды или нет, особенно в момент выгрузки.

Пока ехали, слышали приближающийся звук разрывов, гул техники. Машина остановилась, и все пассажиры вывалились наружу. То, что я увидел, даже слегка застало врасплох.

Зоной нашей высадки была нижняя площадка комплекса «Саур-Могила», где расположены образцы техники времен ВМВ. По площадке постоянно перемещался наш танк, ведя огонь по вершине. В поле, за пределами площадки, перемещалась военная техника, также обстреливая стелу.

Движение на гору нашей группы и «компаньонов» по данному мероприятию началось практически сразу после выгрузки. Дойдя, практически, до середины подъема, группа штурмующих попала под сильный огонь с вершины, и отступила, эвакуируя раненных. Откатились опять на нижнюю площадку. Раненные были загружены в зерновоз, который сразу же и отвалил. Сказать честно, моральное состояние тех, кто остался, было подорвано.

Ситуацию у военных спас молодой офицер-десантник, к сожалению, даже не знаю его имени, больше мы с ним не пересекались, только наличие автомата с оптикой и сошками выделяло его из остальных. Его фраза о том, что «я отсюда не уйду и возьму эту х-ву гору», мобилизовала его бойцов. Наш командир, Иса Акаев, поддержал его и словами «я слишком старый, чтобы бегать вверх-вниз, нужно подняться и взять ее», уже мобилизовал нас.

На второй подъем «благословил» танк, пару раз выстрелив перед собой, оглушив нас. Подъем мы начали «двойками» - Баха с Мустафой с призывами «Аллах Акбар», Фатих с Сафаром и своим ПК, и я с Исой. Десантники также отформатировали свои порядки, они, реально, красавчики. Запомнился, молодой парнишка, лет 19-и, он взял СВД у своего раненного товарища, пытаясь, уже походу движения, получить боевые навыки снайпера. Так и поднимались – от пилона к пилону, в сопровождении сепарских минометов, ложивших прямо по ходу нашего движения. В этот подъем, все-таки дожали сепаров, они отступили по противоположному склону, на горе их не было. Были обрывки упаковок от ИПП, обрывки бинтов, устойчивый трупный запах из щелей-окопов, крупное стрелковое вооружение и гранатометы. Нашим трофеем стал ПКМ, который сразу попал под любящую опеку Фатиха.

За стелой лежало тело нашего бойца, скорее всего из группы, поднимавшейся правее, от кафе.

Запомнился эпизод - уже после того, как заняли вершину, с нижней площадки раздались выстрелы. Трое правосеков решили подключиться к штурму и, в условиях отсутствия связи, самостоятельно решили подняться на Саур-Могилу, видимо, не зная, что все закончено. Их удалось успокоить, без травм и жертв у всех участвующих сторон.

Практически сразу были определены секторы обороны Саур-Могилы – группе «Крым» достался правый фланг, состоящих из двух щелей за уцелевшим парапетом. Щели на Саур-Могиле – это отдельная тема, достаточно сложное фортификационное сооружение. А серьезно, учитывая полностью каменистый грунт, окоп вручную на Саур-Могиле вырыть невозможно. Создать защитные углубления возможно только с помощью взрывчатки и окопных зарядов. Нам повезло, практически все осталось целым.

Ночь принесла знакомство с новыми военными терминами -, например, «карандаши». Около полуночи, со стороны сопредельного государства были видны запуски «градов», оставляющих четкие красные линии в ночном небе. Обстреливали Саур-Могилу. Так предупреждение соседей-десантников «карандаши-карандаши» ввело в лексикон новое обозначение «карандаш» как нечто, совсем не связанное с канцелярскими товарами.

Признаюсь, в тот момент, возникла одна навязчивая мысль – привести штаны в порядок. Во время штурма, после всяких прыжков, некачественный «дубок» просто разошелся по шву. И уж очень не хотелось, в каком-нибудь фатальном случае, выглядеть неподобающим образом, по крайней мере снизу, типа вдруг завалят, а я буду лежать с трусами наружу. Такие вот странные мысли. Так что время обстрела, в укрытии, я провел в увлекательном познании процесса соединения ткани посредством иглы и нити.

К счастью, серьезных последствий данный обстрел не имел. Через час что-то стартануло в отдалении от нас, и кое-что сильно горело до рассвета в километрах десяти юго-восточней от Саур-Могилы.

Утром, 8 августа, на гору стали прибывать гости, перебывали, наверное, все, кто был в окрестностях высоты – «Правый сектор», спецназ, просто военные, даже генерал – и все хотели что-нибудь да взять в качестве трофея или сувенира, или просто сфоткаться на фоне еще стоявшей стелы. Единственное, что спецназовцы, сопровождавшие генерала Назаркина, узнали группу «Крым» и смотрели на нас уже с не недоумением, а, скорее, уже с уважением.

Мы не стали отставать от остальных – сфоткались на память с полковником Гордейчуком, с десантниками, передали пехоте рубежи и отправились в село Петровское отдохнуть.

«Петровское – Краматорск»

По прибытию в Петровское мы быстро обустроились в клубе и, по наводке, уже ставших практически местными, военных-«старожилов» отправились на местные ставки купаться. После солдатского душа – «влажных салфеток» - вода в водоеме была просто неимоверным благом. Мы, впервые, после Краматорска получили возможность привести себя в порядок, снять ацкую броню, бросить тело в воду.

В Петровском состоялось более близкое знакомство с солдатским рационом – сухпаями, вкус которых я, наверное, запомнил навсегда. Это сумасшедшее разнообразие вкусов – перловка с яловичиной, яловичина с рисом, гречка с яловичиной, просто яловичина, замаскированная под поэтическое название «Завтрак туриста», с легким вкраплением нежнейших рыбных консервов и, конечно, супергалеты - оставило заметный след, да что там след, вмятину, на моих кулинарных предпочтениях. Но, нужно быть объективным, периодически осуществлялась доставка первого, т.е. «горячего», добрыми людьми в военной форме, правда с использованием вышеуказанных ингредиентов.

На следующий день, 9 августа, командир «Крыма» Иса, полковник Гордийчук и группа товарищей отбыли в Краматорск. Мы - «Крым», группа «Харьков» и «Луганск» во главе с «Тренером» Тимуром Юлдашевым, остались до получения дополнительных распоряжений.

Это время мы использовали для знакомств и налаживания связей с жителями села, с военными разных частей, коих было великое многообразие – танкисты тридцатки («мишки»), разведчики с пятьдесят первой, пехота тридцатки-пятьдесят первой, десантники двадцать пятки («десанты»), спецназеры семьдесят третьего центра («котики»), сумские реактивщики («Большой брат»).

Мог даже найтись с земляками из родного города – ребята говорили, что вроде были, но по факту мы не встретились. Постепенно знакомые лица сменялись незнакомыми, уехали десанты, приехали «Ураганы». Части были в постоянном движении. Сама Саур-Могила полноценно оборонялась только в дневное время, ночью оставались корректировщики и наблюдатели.

«Ураганы»

Многие были очень недовольны, что РСЗО после дневного выезда на стрельбы, ночью ставили боевые машины в селе. Опасались, что по ним могут навестись сепары. И, действительно, в ночь на 11 августа, при обстреле Петровского, в ТЗМку «Урагана», размещенную недалеко от нашего ночлега, попали. Произошла детонация и разлет боеприпасов. Клуб оживился, только ночевавшие там же танкисты тридцатки остались невозмутимыми, напомнили, что за нашими стенами склад боеприпасов и при попадании в него волноваться будет уже ни к чему. Просто посоветовали лечь опять и попытаться заснуть. И, действительно, беготня унялась, все легли, слушая только шум на улице и рацию, по которой наблюдатели с Саур-Могилы сообщали о движении техники и транспорта в сторону Снежного.

Размещение техники в населенных пунктах сыграло, в эти дни, злую шутку с подразделениями 30-ой бригады, в соседней Степановке.

11 августа разведчики 51-й притащили тяжело раненного сепарского корректировщика с позывным «Лис». Он умер. С ним никто не захотел возиться и тело осталось лежать за клубом, возле склада боеприпасов. Сафар и Мустафа возмутились, ведь группа «Крым» в большинстве своем соблюдающие мусульмане, что тело должно, в любом случае, погребено, а не стать добычей животных. Они его похоронили. На такой, минусовой, ноте прошел этот день.

На следующий день, 12 августа, прибыл гонец с группы «Луганск» с весточкой, что сегодня мы убываем в Краматорск. И, ближе к обеду, на грузовике сборная солянка «Крыма», «Луганска» и «Харькова» - Сафар, Фатих, Мустафа, Баха, я, Дима Береза, Дима «Угрюмый», Ваня Федан, извините кого забыл, под командованием «Тренера» Тимура Юлдашева отправилась в путь по полям к перевалочному пункту. Попутка высадила нас на окраине Амвросиевки. Через некоторое время волонтерский бус подхватил нас, и мы направились в Краматорск с нехилым крюком через Мариуполь. Опять путь полевыми дорогами – полнейшее отсутствие ориентирования. Видеть залпы «градов» - и непонимание наши или нет…

В Мариуполе были уже после полуночи. И море. Конечно, мы купались. Немного странное зрелище – мужчины в трусах с оружием в руках на ночном пляже. Легкий кафешно-волонтерский перекус на остановке и опять в путь.

В Краматорск мы прибыли 13 августа, около 8-ми утра. И уже во второй половине дня – те, у кого были военные билеты на руках, отбыли в Славянск, в военкомат, для воплощения в жизнь мечты полковника Гордийчука – формирование роты специальной разведки, состоящей из жителей Крыма, Луганска и Харькова. В виду того, что решение о формировании отдельного подразделения командованием принято не было, роту формировали при 42 батальоне территориальной обороны, который в то время нес охрану штаба АТО в Краматорском аэропорту.

Скорость работы Славянского военкомата, в те дни, дала бы фору любому государственному учреждению как до войны, так и сейчас. Оформление заняло не более 20 минут, не учитывая время на фото. И вот, 20 минут, и ты практически полноправный военнослужащий, без излишних требований к ВОСу в военном билете. Из группы «Крым» официально оформились только я и Баха, Руслану, так как у него не было офицерских документов, предложили оформиться солдатом, но он решил остаться пока добровольцем. Ребятам без документов пока было отказано.

После призыва осталось ждать оформление непосредственно в части. А пока, появилось свободное время и возможность поехать к друзьям в Киев. Побыл в Киеве недолго. И уже на следующий день, 15 августа, позвонил Иса, по поводу скорейшего возвращения в Краматорск.

16 августа, снова Краматорск. Появилась возможность провести стрельбы. Но чтобы, потом не чистить все оружие, взяли только пару автоматов и пулемет на всю группу, благо стрельбище было размещено в самом аэропорту. Там я на собственной шкуре, буквально, понял истину не хвататься за ствол оружия после стрельбы. Но это недоразумение позволило впервые познакомиться с Роем, любезно предоставившим средство от ожогов. Родион Шовкошитный до сего дня остается мне другом.

«Вторая командировка»

По приезду со стрельбища, мы застали в нашем лагере полковника Альберта Анатольевича Митрошкина. Он принес нам весточку от командования – срочные сборы и убытие к уже знакомым местам – район высоты 277,9. На этот раз группа «Крым» собиралась в максимальном составе – Иса, Фатих, Сафар, Мустафа, Баха, Руслан (Абдула), Макс (Женя) и я; Смайл оставался в лагере на хозяйстве.

На пункте сбора у командирской палатки было уже многолюдно. Много еще не знакомых лиц перемешались со знакомыми – получали оружие, боеприпасы. Группа «Харьков» не в полном составе и с новыми лицами - часть бойцов просто вернулась домой, остальные не успели приехать в расположение. Группа «Луганск», тоже дополнена и, по непонятным причинам, во главе с другим командиром, неизвестным «Маратом».

В палатке харьковчан, Рой выдал, а я заменил одну из пластин своего броника на кевларовую плиту, стало полегче. После всех манипуляций вооружения нашего воинства, началась погрузка в уже ожидавшие геликоптеры. В этот раз, видимо отсутствие желающих либо вообще отсутствие бойцов, позволило с относительным комфортом разместиться на борту вертушки. В первую загрузились «Луганск» и «Харьков». Во вторую – «Крым» и два полковника – Гордийчук и Митрошкин. Помимо уже указанных десяти человек с нами летело около 200-х кг всяческих взрывоопасных материалов и боеприпасы. Наши пулеметчики разместились – Фатих с полковником Гордийчуком в открытой передней двери, Руслан – в задней ляде. На полу сели полковник Митрошкин и Баха с СВД. По правому борту – Сафар, Мустафа, Иса, Макс. Мне досталось место стрелка по левому борту возле запасного бака. Сказать честно, Андрей Каптер, я не помню, летел ты с нами или во второй вертушке.

Полет продолжался больше полутора часов, облетали территории, не контролируемые нашими войсками. Все эти маневры вертолета, когда в иллюминаторе видишь постоянно сменяющие друг друга небо и землю, когда машина поднимается то вверх, то вниз, напоминали такие себе «американские» горки и вызывали у меня реальный восторг. При подлете к Амвросиевке, раздалось цоканье по днищу вертушки и, неожиданно, возле моей ноги отлетел кусок бака и внутрь борта хлынуло топливо, что вызвало оживление нашего маленького коллектива. Я оглянулся. В проеме кабины пилотов стоял бортинженер и невозмутимо показывал руками какие-то крутящее-закручивающие моменты, слов из-за шума нельзя было разобрать, пока кто-то не догадался открыть слив бака. А на полу полковник Митрошкин пытался, как мне показалось подбодрить Баху, видимо, не замечая отверстие в его спине. Баха был ранен пулей из очереди, которая прошла по дну всего вертолёта. Я выпустил очередь, даже не в надежде в кого-то попасть, так на автомате.

Учитывая, все эти факторы, разгружались в поле возле блокпоста под Амвросиевкой быстро, просто выкидывая личные вещи, ящики с боеприпасами и взрывчаткой на землю, по щиколотку в керосине. Баху положили на сиденье, и вертушка ушла на Запорожье, а потом его перевезли в Днепр. Так нас осталось семеро из «Крыма».

Пока Гордийчук договаривался за транспорт, мы пособирали разбросанное по полю майно, пропитанное нефтепродуктами, на кучу. Запах, казалось, уже въелся и преследовал везде. Когда начало темнеть, прибыл «Урал» и уазик «таблетка», и все прибывшее воинство загрузилось, без соблюдения принадлежности. Ехали люди, практически не знакомые друг с другом.

Когда проезжали села, то сразу бросалось в глаза, когда возле магазинов, просто на улице, сопровождающие взглядами, прохожие частенько срочно нуждались в телефонных переговорах с неизвестными, но уже понятными, абонентами на другом конце «провода». Несколько раз раздавалась стрельба, но было непонятно, по нам или где-то перестрелка. Ехали полевыми дорогами. Несколько раз «таблетка» не могла пройти по раздолбаной дороге, приходилось объезжать.

Уже на подъезде к Петровскому встретили три «бэхи», двигающиеся в противоположную сторону. Принадлежность к части мне не ясно до сих пор, а в тот момент никто и не выяснял. Под слова «Куда вы едете, на горе осталось только четыре «героя». Как хотите, а мы с…бываем» наш «Урал» и «таблетка» продолжили свой путь. Постепенно приходило понимание, что сюжет закручивается все больше и больше.

Петровское встретило нас далеко не таким, каким мы его покинули неделю назад. Темное село, наполовину разрушенное артиллерией, с погнутыми линиями газовых труб, дом, где размещался штаб, да и рядом стоящие, просто не существовали.

После разгрузки поступил приказ заняться поисками укрытий – подвалов, погребов, так как прибытие транспорта мог вызвать очередной обстрел. Но стразу прибыли две «бэхи» - на одну разместили группу «Крым», усиленную двумя «харьковчанами» и Андреем Каптером, во главе с полковником Митрошкиным, на вершину Саур-Могилы. Вторая «бэха» ушла к подножью, на нижнюю площадку с «Луганском» и частью «Харькова».

Мы высадились возле кафе, те, кто знает, это строения в западной части комплекса. Механ БМП подогнал нам с Русланом короб с пулеметными лентами на две тысячи патронов. Подхватили его и пошли на выделенный нам участок обороны. За неделю все изменилось, даже сама позиция представляла совсем иную конфигурацию, чем та, в которой размещались Иса и сотоварищи в первую нашу ночь на горе в начале августа. С нами должен был быть еще и Макс, но Иса определил ему другую точку.

На высоте, на момент нашего появления, действительно было человек шесть, включая наблюдателей-корректировщиков, в подавляющем числе, офицеры. Мы произвели смену и заступили в ночь. Сама ночь прошла относительно спокойно. Были видны зарева пожаров, работа артиллерии и, как насмешка, горящие электрическим огнями Снежное, Торез и Шахтерск.

Ранним утром, 17 августа, военные, которых мы сменили, убыли на прибывшей за ними «бэхой». С нами остались только корректировщики Петр и Сергей. Позднее прибыл «Урал» с боеприпасами, взрывчаткой и продуктами в сопровождении полковника Гордийчука.

«17.08.2014»

После ротации и приезда Гордийчука «население» Саур-Могилы составило 15 человек – 7 человек «Крыма» плюс присоединившийся Андрей Каптер, двое «харьковчан» Бражник и Рыбак, наши полковники Митрошкин и Гордийчук, корректировщики Петр и Сергей, и, ожидающий разгрузки, водитель «Урала», к сожалению не знаю как его зовут. Внизу, на нижней площадке, с ночи, располагались «Луганск» и трое бойцов, относящихся к «харьковским» - Дима «Береза», Рой Шовкошитный и «Шмель».

Утро не предвещало никаких серьезных потрясений. Светило солнце, народ, свободный от наблюдения, по просыпался и не спеша, передвигался по вершине, то спускаясь к прибывшему «Уралу» за водой и продуктами, то осматривая свои временные жилища. На нашу с Русланом точку пришел Мустафа, в усиление.

После 10-и прилетела первая 120-ая мина на стоянку возле кафе, не попав в грузовик. Рядом с ним находились Макс (Женя), Митрошкин, Гордийчук, Каптер и водитель. Учитывая, что в грузовике, помимо продуктов, воды, находились боеприпасы и взрывчатка, то при попадании, можно было лишиться всех запасов. Взрывчатку разгрузили в подвал кафе, пользуясь короткими паузами между приходами. Обстрел машины продолжался, осколками были порезаны шины, посечена кабина и борта, но прямо в нее миномет так и не попал. Постепенно огонь переместился на кафе.

Одновременно, второй миномет ударил по вершине, работал по передней площадке. Все быстро попрятались по своим норам. Арта подключилась чуть позднее, но удары наносились в основном по склону и прямых попаданий по вершине не было. Постепенно, бойцы с позиций со стороны фасада Саур-Могилы, под давлением миномета отошли за саму стелу. Возникла около получасовая пауза, миномет замолчал.

С Русланом и Мустафой, взяв свое майно, оружие и боеприпасы, мы переместились, с крайней открытой позиции ближе к стеле под парапет. И обустроившись, Мустафа, воспользовался паузой и отправился за водой на другой склон за стелу, где Макс уже перегружал взрывчатку из кафе в канализационный люк на заднем склоне горы.

После передышки все началось с начала. Минометы начали свою работу по прежним площадям. Мустафу мы не дождались, ему пришлось остаться возле штабного блиндажа. «Наш» миномет, вместо хаотичного обстрела, стал ложить вдоль парапета, начав с, уже покинутой, нашей прежней позиции. С Русланом мы укрылись в окопе, поснимав, чтобы поместиться. броню, и закрыв ее щели. «Крыша» в нашем укрытии состояла из бывших ворот, положенных внахлест, с ломом вместо перемычки. Но меня больше беспокоило то, что сам лом лежал на маленьком камешке, постоянно подпрыгивая на нем от разрывов. Не покидала мысль, что если камешек не выдержит, то вся конструкция «крыши» элементарно сложится во внутрь, а тут же мы сидим.

В норе перед нами находился «харьковчанин» Рыбак, и учитывая, что приходы приближались с его стороны, то всю «прелесть» ощущений он должен был получить первым. После очень близкого разрыва, Руслан позвал его «Братан, ты живой», получив ответ «Да», предложил после следующего прихода брать боеприпасы, оружие и бежать за стелу. Так и сделали, я подхватил короба с лентами, Руслан свой ПКМ и еще короб, бросив вещмешки и броню, после очередного прихода рванули за стелу. Рыбак также бежал рядом. В последствии мы убедились в правильности этого решения.

За стелой были все наши. Я разместился в окопе, в котором уже был корректировщик Петя. Через некоторое время, к минометам и арте, подключились танки. Точное количество назвать не могу, не видел их, но прочувствовал их работу с разных направлений. Учитывая рельеф местности, главной их целью стала сама стела. Выход и, практически сразу, приход в монумент, когда гранитная и бетонная крошка, как осколки разлетается в разные стороны, камни, откалывающиеся в нашу сторону – все это танки. И весь этот «оркестр» на протяжении почти шести часов. Миномет, обстреливающий «Урал», так и не справился со своей работой, хотя ложил по обе стороны от машины, так что даже водитель, сперва переживавший, что машина только отремонтированная, и с ней такое произошло, через несколько часов уже был удивлен, и, даже чуть раздосадован – «когда же в нее уже попадут». Были и интересные моменты - когда щель, закрывалась броником, а отверстие под голову все-равно светило неприкрытым пятном, и кто-то даже пытался руками компенсировать данный недостаток.

А вообще было совсем неуютно, чувствовать себя мелким грызуном, забивавшемся в щель от близких разрывов, с постоянным звоном в ушах. Тем более, что это второй эпизод в твоей жизни, связанный непосредственно с войной, в самом откровенном ее виде. Без эпических ковбойских картинок, а когда ты понимаешь, что кусок металла в тебя выпущен противником издалека, и ты никак его не достанешь.

Петя сидел наверху окопа, и постоянно докладывал неизвестному адресату направления обстрелов. Учитывая, сколько времени он провел на горе, это казалось уже обреченностью военного, который до конца уже решил выполнить свои обязанности, не смотря на возможный конец. Постепенно минометы переместили огонь и за стелу, выдавливая и отгоняя нас к парапету, возле самого монумента. Все собрались возле штабного блиндажа, одновременно, желая попасть в «мертвую» зону от разлетающейся стелы.

Ближе к трем часам дня, «Большой брат» все-таки отработал по позициям минометчиков. И гора, фактически осталась мишенью только для танков, правда, без опасений за прямые попадания.

Постепенно все приходили в себя, и Гордийчук дал команду к занятию покинутых позиций на центральной площадке перед монументом. Ползком начали движение, все щели по пути были завалены обломками памятника. В этот момент заработал пулемет Фатиха, который с Сафаром располагался на склоне горы со стороны кафе. Как потом оказалось, под прикрытием арты и танков, со стороны пологого склона на гору поднималась группа до 15 человек, что может быть не точно. На призыв Фатиха «Аллах Акбар» из этой группы раздалось «Такбир», учитывая, что кроме наших мусульман, в округе могут быть только осетины и кадыровцы, Фатих открыл огонь. Огневой контакт на самой горе ускорил наше движение.

Мы с Русланом расположились на нашей «старой» позиции – на открытой площадке. Рядом, в щели с бойницей разместился Каптер. Далее все ребята позанимали свои места.

Внизу, группа «Луганск» и часть «харьковчан» вела бой. Все обстоятельства данного боя лучше расскажут его участники.

Полковнику Гордийчуку удалось вызвать подкрепление с Петровского – две «бэхи», разведчиками пятьдесят первой, и, в свою очередь, он отправил троих - Макса, Мустафу и Рыбака, передать приказ нижней площадке, потому что они не выходили на связь, погрузить раненных на «бэхи», а остальным подняться наверх.

Перестрелка продолжалась – внизу среди поля и по посадке перемещались штурмующие, использующие идентифицирующие повязки, похожие на наши, что иногда вводило в заблуждение. Руслан, чтобы не тратить патроны в коробах, предложил использовать подарок механа и временно его ПКМ превратился в «Максим» времен гражданской – когда лента в пулемет уходила прямо с рук. Каптер через амбразуру нещадно тратил патроны, постоянно прося подать новые. Я уже не выдержал, схватил большую жменю из цинка и просто тупо, кинул в него. Макс наводил Ису, используя найденную буссоль. Один из выстрелов был удачным. Уже потом, используя сепарскую ЛПР, было отмерено расстояние до тела – 709 метров.

«Бэхи» поддержали пулеметным огнем «луганско-харьковский» контингент. На момент, когда троица спустилась, произошло возгорание одной из БМП, что вызвало дополнительную суету. Но саму причину возгорания, просто матрасы и тряпки, быстро устранили. Нижний гарнизон погрузился на БМП и ушел на Петровское. В результате «гарнизон» Саур-Могилы пополнился только двумя «харьковчанами» – Роем Шовкошитным и Димой «Березой».

Около семи вечера все стихло. Мы с Русланом пошли за брошенными вещами, но на месте входа в наше временное укрытие была воронка и из своих вещей я нашел только пол-вещмешка, броник был, что собака потерзала – куски ткани, пружины от магазинов и кевларовая пластина, которую Макс потом проверял на прочность для разных видов оружия. Руслан не нашел ничего. Но самое удивительное - камушек, на котором держалась крыша, нашего «убежища» устоял.

Серега, второй корректировщик, вызвался наблюдать несмотря на то, что от нервного напряжения, его всего колотило, давая возможность чуть отдохнуть.

Постепенное темнело и поднимался сильный ветер. В единственный тепловизор были видны светлые пятна от нескольких тел, которые потухли под утро. Мы заступали ночью по часу. Гордейчук периодически обходил позиции. Периодически также возникала стрельба, но это были просто прострелы, ну так, на всякий случай, от одновременного переутомления и психологического напряжения. Приходил «Береза» со своими предположениями о причинах сильного ветра – использование сепарским батальйоном «Призрак» климатического оружия, но был отправлен отдыхать, чтобы не наводил дополнительную жуть…

«Саур–Могила – Петровское»

Утро, 18.08.2014 года, на горе выдалось спокойным. Сильный ветер, начавшийся накануне поздним вечером, продолжался почти весь день. Пользуясь полученной возможностью, по вершине народ перемещался в полный рост, осматривая окрестности, пополняя запасы воды и еды. Макс проверил кевларовую плиту, что осталась от моего броника, стрельнув в нее из ТТ и АКСа, сказал «фигня», и пошел в район кафе, минировать выходы к посадке. Пару раз стрельнул миномет, но сильный ветер не дал попасть, приходы были на склоне.

Пища не отличалась особым многообразием, как всегда, сухпай, но учитывая недавнее плотное знакомство с данным продуктом военного пищепрома, особой популярностью не пользовался, вот булки и сгущенка были к весьма к месту, ну и рыбные консервы, если удавалось их раздобыть. Так отламываешь заплесневевшую часть булки, из числа найденных возле расстрелянного «Урала», со сгущёнкой из «тайничка» запасливого водителя, нормально заходило.

И, конечно, фотосессии – фоткались, видосики снимали на телефоны. Кто просто спал, пользуясь тем, что можно развалиться в свои норках в тишине.

Полковник Гордийчук связывался с командованием, требовал прибытия подкрепления. Нам говорил, что люди будут. От начальника ГШ он получил приказ, в жесткой форме, удерживать Саур-Могилу в любом случае, с обещаниями, что подкрепление идет. Но, учитывая, что накануне, арта задержалась с ответкой на полдня, надежды особой не было.

Часов в пять ветер утих. И, практически сразу, нас «поприветствовали» легким минометным обстрелом.

Под вечер прибыла смена, чуть больше двадцати человек – десантники, бойцы разведроты 42 БТрО, саперы Каменец-Подольского центра разминирования, пополнение группы «Харьков» и «Тренер» Тимур Юлдашев. Они разместились в свободных «окопах». Вечером опять миномет. Корректировщики Петя и Серега спустились с нами – их сменили другие.

Очередная ночь прошла более-менее спокойно. Опять смены через час. Только наблюдали работу арты с юго-востока, где украинских войск не было, по целям, находящимся в нашем тылу.

На следующее утро, 19 числа, Макс спустился вместе саперами и Тимуром вниз показать инженерные заграждения, которые нуждались в восстановлении. Потом спустился еще раз с Каптером - принес магазины с разгрузками и ЛПР корректировщика, из брошенных вещей, убитых и раненных сепаров два дня назад. Так же была форма, новенький с этикеткой «Дубок», качественно пошитый на одной из украинских фабрик далеко от Донбасса. Снаряжение и вооружение прибывших оставляло желать лучшего, 3-4 магазина на человека, 1 пулемет. Тем прибывшим, которые нуждались в защите, принесена снизу трофейная броня.

Учитывая отсутствие пулемета у сменщиков на нашей позиции, Руслан оставил свой ПКМ с боекомплектом «Бобру» в обмен на автомат, очень переживая за то, чтобы получить его обратно в рабочем состоянии. ПКМ он так себе и не вернул. Мы передали свои позиции смене, но учитывая ее многочисленность, по сравнению с нами, фактически, в полтора раза, они все равно нуждались в создании новых, чтобы разместиться всем.

Гордийчуком было обозначено, что «Крым», с Андреем Каптером, с двумя «харьковчанами» Роем и Березой, а также полковник Митрошкин, отправляются в Петровское на отдых, а через день-два дня возвращаются на смену вновь прибывших.

Пока ждали «бэху» «Бешеного», возле развалин кафе пили кофе, пока «отпускники» собирались возле площадки. Гордей сделал несколько снимков на свой планшет. Потом мы долго гадали к кому могли попасть информация с этого планшета после ранения Гордийчука, так как многие не хотели, чтобы афишировали их лица, из-за родственников, оставшихся на оккупированных территориях.

Пришла «бэха», мы погрузились и выехали в Петровское. Полковник Митрошкин отправился к местному командованию для выяснения обстановки и поиска группы, покинувшей Саур-Могилу два дня назад. Для размещения мы выбрали двор и погреб брошенного дома, на боковой улице, за клубом. Заходить в дом и что-либо брать из имущества хозяев Иса запретил. Сказал, что мы не мародёры, и воспользоваться чужим имуществом можем только в крайнем случае, оставив что-то взамен, и сейчас не тот случай.

Мы решили осмотреться в округе, и увиденное был реальный негатив и сюр: наличие пьяных военнослужащих, просто средь бела дня; на военном же «Шишарике» пара молодых людей в гражданке быстро грузятся и уезжают в неизвестном направлении. По улице бегает дед с криками и матом –«Когда вы уже этих п…расов-сепаров выкинете от нас» - ночью русскими по Петровскому был нанесен удар арты.

Воспользовавшись случаем, решил простирнуть вещи, которые так и остались потом на веревке у колодца. Полковник Митрошкин вернулся с инфой, что «луганские» обосновались в крайнем, на выезде, доме и предложил их навестить.

Группа «Луганск» разместилась в дворе двухэтажного дома. Как раз приготовили обед, я успел покупаться в летнем душе – на горе начался обстрел с использованием танков. Гордийчук дал команду вернуться на гору, пока нашли «бэху», что вывезет, пока собрали уже расслабленных людей, пришла информация, что дорога с Петровского на Саур-Могилу перекрыта танком, пока другие обстреливают вершину. Сказать честно в тот момент я не рвался ехать, но надо так надо, как-то в такой момент срабатывает что-то, что замещает чувства и желания. И большинство, через бу-бу-бу одевали броню и разгрузки… Гора тогда справилась сама, хотя понесла потери погибшим и раненными.

Их позже забрала БМП 51 бригады Димы «Бешенного» - уникального механа, который в одиночку, без экипажа, делал иногда по несколько выездов на Саур-Могилу, везя боеприпасы и оружие, забирая раненных и убитых. Днем и ночью. Единственной благодарностью командиров было – 200 грамм. В один из выездов был оторван опорный каток, «Бешенный» смог сам вывести свою машину в Петровское.

Выезд на гору был намечен на следующее утро, если ситуация не поменяется.

Около семи часов вечера была проведена эвакуация с Петровского местного населения, кого можно было уговорить, и раненных, бывших в медпункте. С ними Иса отправил Андрея Каптера, получившего травму ноги на Саур-Могиле 17 числа. Также уехал «Шмель» из «харьковских»…

Воспользовавшись возможностью, я пришел в медпункт к Гординяку Назарию обработать обожжённую еще в Краматорске руку, и ноги, разъеденные керосином, после высадки из вертолета в Амвросиевке, ведь только в Петровском удалось снять обувь и перчатки.

Тут привезли тело десантника и раненных. Их разместили в медпункте до утра. Ребята говорили, что Гордийчук и другие предупреждали, о нецелесообразности размещения позиции четырех десантников на выступе, но старший десантов все-равно решил ее занять. Фактически сразу их танк и накрыл. Приехал раненный «Бобер», которому передали ПКМ. Пулемет остался на горе. Наступил вечер с ожидание утра, которое должно было внести в нашу жизнь что-то «новое» …

Был легкий «кипишь», когда военные заметили машину по улицам Петровского, с камерой, которую догнать не смогли. Результат мы получили той же ночью…